Стоило нам подойти к резным деревянным двустворчатым дверям, как они сами собой открылись, пропуская нас в полутемную комнату, с преобладающими красными тонами в отделке, наполненную запахами и звуками. То, что в первое мгновение могло показаться музыкой, на деле оказалось стонами наслаждения и пьяным смехом. По всему периметру большого зала, увешенного картинами от пола до потолка с изображениями обнаженных людей в разные моменты соития, были зажжены свечи, что неровным светом отражались от красного бархата, которым были задрапированы стены, и черного высокого потолка. Гулко сглотнула, но силой воли заставила себя не шарахнуться в сторону, наконец, обратив внимание на людей, что заполняли просторный зал. Калеб был прав, и открывать свое лицо здесь посчитали бы неприличным. Похоже, это единственное правило, что здесь соблюдалось. В остальном они просто отсутствовали.

Комнату наполняли люди разных возрастов, полов, в различных нарядах, а некоторые и вовсе без, если не считать кружева, или кожаных ремней, хитро сплетенных в символическое подобие белья. Но объединяло всех одно и то же — маски, скрывающие лица.

От разнообразия масок, в первое мгновение я растерялась, не зная на чем сконцентрировать свой взгляд. От разодетых в дорогие костюмы мужчин, что без стеснения оглаживали своих обнаженных спутниц, до женщин, наряженных в шелка и бриллианты, но держащих в руках поводки, что крепились к ошейникам на шеях своих полуобнаженных любовников с голыми, накаченными торсами, и в кожаных брюках, пока общались с кем-то из гостей. Понять, кто есть кто — труда не составляло.

Пока я с любопытством осматривалась, не заметила, что Калеб остановился, позволяя мне, как следует, осмотреться. Потому вздрогнула, когда он нагнулся к моему уху и спросил:

— Страшно?

— Еще не решила, — смущенно отозвалась я, замерев от его близости. Почувствовала, как краснею, и отвернулась, чтобы справиться со своими чувствами.

Ой, зря…

Стоило отвернуться, как по закону подлости, взгляд упал на группу лиц, разместившихся на диванах. Четверо мужчин сидели друг напротив друга, смеялись и о чем-то негромко переговаривались, держа в руках сигары и хрустальные стаканы с каким-то алкоголем, а на невысоком подиуме между диванами, извивались две обнаженные девушки, лаская друг друга. Все бы ничего, я могу понять: представление, развлекают публику и все такое. Но было одно «но». Если бы не обнаружила еще двух девушек возле тех мужчин. А именно — одна размеренно раскачивалась на коленях одного, закусывая губу и восторженно вскрикивая, когда мужская ладонь опускалась ей на обнаженную ягодицу, заставляя ускориться. Сосед счастливчика неотрывно следил за девушкой, и стоило мужчине кончить под девушкой с протяжным стоном, сосед взял ее ладонь и положил на свой оттопыренный пояс брюк. Я подумала, что она возмутиться, но вместо этого плавно стекла с колен удовлетворенного клиента, и с блудливой улыбкой, расстегнула пояс второго, просовывая ладонь под ткань брюк.

Отвела взгляд, наткнувшись на второй диванчик, и с трудом подавила изумленный писк, так как если с первой девушкой мужчины обходились более менее сносно, то голову второй уверенно опускали и поднимали на открытом и блестящем от слюны члене мужчины в дорогом сером костюме, впрочем, слишком плотно сидящем на заметно полном теле. Удивительнее всего, что все мужчины не прекращали при этом вести свой общий разговор, изредка прерываясь на поощрительные слова для девушек, или комментарии их действий.

— Все хорошо? — услышала я сквозь быстро забившийся пульс и еле заметно мотнула головой, однако признаваться не хотелось.

— Душно, — с трудом выдавила я, стараясь смотреть лишь себе под ноги. — Людей много.

— Мы здесь не задержимся, — успокоил меня Калеб, крепче сжимая мою руку в своей ладони. Он повел меня сквозь толпу уверенной походкой, стараясь избегать контакта с другими. Но, так как я преимущественно смотрела себе под ноги, не рассчитала, и на повороте в кого-то врезалась со всего маху.

— Прошу прощения, — пробормотала я и попыталась отстраниться от высокого незнакомца, но не тут-то было.

Он придержал меня за плечи, позволяя поймать равновесие, но стоило его обрести, снимать своих рук с моих плеч не торопился.

— Надо же, какая встреча! Прежде я вас не видел здесь, — томным, низком голосом протянул мужчина в белом костюме, оценивающе поглядывая на меня, а я замерла в ужасе, узнав в нем своего знакомого Кевина… М-да, интересное у него увлечение, ничего не скажешь…

В панике обернулась к Калебу, чью руку случайно выпустила, надеясь, что он спасет положение. Разговаривать или отвечать на вопрос я не желала, помня про свой акцент. Не хватало, чтобы меня еще узнали!

— Девушка со мной, — появился за моей спиной мой спутник, положив руки на мои плечи. А я невольно немного расслабилась. Вот он, мой благородный рыцарь, пусть без доспехов, зато в стильной маске!

— Вот как? — дернул Кевин уголком красивых губ, что в маске акцентировались особенно. — Я всего лишь хотел пообщаться с прекрасной незнакомкой. Быть может, нашли бы много общих тем для разговора.

— Девушка не знакомится, — твердо произнес Калеб, напрягшись.

— Подопечная или раба? — заинтересовался Кевин. — Я бы хотел обсудить возможность аренды.

— Не интересует, — коротко отрезал Калеб, взял меня за руку и повел прочь от неожиданного знакомого.

А вот интересно, когда папа рекомендовал мне этого во всех отношениях «порядочного» партнера, он знал о увлечениях своего компаньона? Очень сомневаюсь. Как и в том, что стану делиться наблюдениями с отцом. Однако всякое желание встречаться с Кевином снова, отпало моментально.

За этими мыслями Калеб протащил меня через всю толпу и провел в незаметный коридор к еще одним дверям, которые, впрочем, не бросались в глаза. Возле них я заметила охранника, правда, не совсем обычного. Телосложение было как раз каноничным и внушительным, а вот майка в сеточку и обтягивающие кожаные брюки, как-то не вписывались в образ. Но, что есть, как говорится. Нервно хохотнула, надеясь, что этого никто не услышал.

— Дальше нельзя, — остановил нас этот громила в сеточку, а я вновь подавила неуместный смешок, для чего пришлось себя незаметно ущипнуть. Нервы совсем расшалились.

— Нам к Милене, она в курсе нашего появления, — все так же спокойно ответил Калеб, с невозмутимым выражением на том, что не скрывала маска.

— Секунду, — вполне вежливо попросил мужчина, нажал на наушник в своем ухе, что-то выслушал и кивнул, бросив взгляд на незаметную камеру, что висела над дверью. — Можете проходить, — вежливо улыбнулся мужчина и даже сам открыл нам дверь. Я-то уже думала, что здесь все автоматическое.

Стоило оказаться в еще одном коридоре, на этот раз вполне себе освещенном, я спросила:

— Кто такая Милена? — шепотом поинтересовалась я.

— Хозяйка этого чудесного дома, и моя старая приятельница, — так же тихо ответил Калеб.

— Зачем мы идем к ней? — моментально насторожилась я.

— То, что вы видели — лишь малая часть. Этот дом наполнен большими тайнами, на любой вкус. Это, своего рода место, свободы, где фантазии могут обрести реальность, где нет ограничений, ни моральных ни физических. Но мы здесь для другого.

— Для чего?

— Чтобы удивлять вас, — ответил он загадочно, а после притормозил перед резной, красивой дверью. Без стука он открыл ее и потянул меня внутрь, не давая мне шанса передумать.

Глава 5 Глеб

Милена уже ждала нас, сидя на диване в художественной позе и зазывно улыбалась. Все как всегда.

— Какая приятная встреча, — пропела она и улыбнулась шире. Почувствовал, как девушка рядом со мной напряглась, хоть и старалась не показывать виду. Подавил усмешку, вновь посмотрев на хозяйку данного дома и женщину, которой обязан так многим, пытаясь представить, какого было сейчас Кейт, или как там ее на самом деле.

Милена — женщина во всех смыслах удивительная, но никак не соответствующая образу хозяйки, по факту дома утех. Начиная от потрясающей внешности, особенно для ее лет, до самых странных увлечений. Помнится, когда я ее увидел, мне казалось, что я влюбился с первого взгляда. Ровно до того момента, когда она объяснила, за что собирается платить мне деньги. И к исполнению обязанностей подходила с особой требовательностью, не давая спуску никому, карая по всей строгости, что никак не вязалась с миловидной внешностью. Но это было пятнадцать лет назад. Она никогда не говорила, да и вряд ли кто скажет с уверенностью, сколько ей лет на самом деле. На самом деле, несмотря на ее образ жизни и способность вытягивать из других душу самыми различными способами, о ней самой известно было совсем немного. Ровно столько, скольким она считала нужным поделиться. А этого было до ничтожного мало.